Не знаю, интересно ли кому-то, но хочу поделиться.
Скоро я планирую выложить новую относительно небольшую историю из мира моего ориджинала о "цепных псах".
Увы, это не обещанное продолжение (его придется пока подождать), а этакий приквелло-вбоквел, который не войдет в основное повествование, но, скажем так, позволит лучше познакомиться с "миром после катастрофы" и раскроет некоторые жутковатые страницы истории этого мира, на которые лишь намекала первая история "Плыви или тони".
И спойлерну, хотя это и вбоквелл, эта история связана с основным повествованием куда крепче, чем может показаться.
Небольшая затравочка для интересующихся.
Хотел бы он забыть
Изображения немым укором светились на столе перед лейтенантом Бенджамином Коббом, и он устало потер глаза. Оперативник находился в комнате добрых полчаса, и за это время его собеседникам пора было бы уяснить, что он не хочет или не может ответить на их вопросы.
Собственно, они даже не имели права задавать их.
– Детективы, я в полной мере понимаю важность вашего расследования, но и вы должны меня понять. Я вернулся в Лос-Анджелес только этой ночью и через три дня снова уезжаю. Я не представляю, чем ещё могу вам помочь.
– Вы нам уже очень помогли, сэр, – начал детектив Кеннет Хант, более молодой из двоих. – Но всё-таки взгляните ещё раз на фотографии, может что-то…
– Детектив Хант, я не знаю, почему вы считаете, что между этими убийствами и той операцией есть какая-то связь… – снова попробовал убедить полицейских Кобб, хотя в глубине души признавал, что они могут оказаться правы.
– На первый взгляд её действительно нет, лейтенант, но она должна существовать. Та операция стала событием, о крововерцах заговорили как о реальности, а не о городском мифе, в последующие пять лет – крупномасштабные облавы по всему Западному побережью. После об этих фанатиках не было слышно…
– Если о них ничего не слышали, это ещё не значит, что они не обделывали свои делишки, детектив, – не удержался от комментария Бен. – Восемнадцать лет назад мы тоже считали этих выродков, как вы выразились, городским мифом. Так думают все, кто с ними не встречался. Я солдат, а не следователь, как вы, но вам не приходила в голову мысль, что это мог быть подражатель? Крововерцы не имели привычки выкладывать жертвы на обозрение. Кроме того, даже я вижу в выборе систему, а у этой секты ничего подобного не было.
– То есть, вы считаете, что мы ищем серийного убийцу? – оживился второй детектив Генри Финнеган.
Бенджамин Кобб ещё раз внимательно вгляделся в снимки. Слишком похоже. Если это и был маньяк, то поразительно хорошо осведомленный. Наконец, лейтенант сокрушенно произнес:
– Не знаю. Это действительно в их духе. Но должна же быть причина? А её я не вижу. Сейчас не кровавая неделя. Жертвы крововерцев – всегда случайные люди, просто те, кто попался под руку. Очень часто – завсегдатаи неблагополучных районов. Какой смысл им так светиться?
– С вашей помощью мы и надеялись понять, сэр, – снова вступил в разговор молодой детектив. – Информация по делу частично засекречена. Из тех, кого можно связать с операцией, кого-то уже нет в живых, а кто-то – в тысячах миль отсюда.
– Ладно, я понимаю, к чему вы клоните…
– Вы же видите систему, лейтенант, вы сами это признаете, а мы очень хотим разобраться с этим делом. Не говорите, что вы ничего не знаете! – было очевидно, что расследование задевало Ханта за живое. Неудивительно. Кобб не сомневался в том, что такие же эмоции испытывали все копы в участке. – Три трупа за две недели, все – полицейские. Запоздалая месть за тот рейд и последующие. Это вполне ожидаемо. Но то, насколько зверски они убиты… и они похожи. Это что-то очень важное, очень болезненное для крововерцев. Я вижу, как вы смотрите на снимки. Вы знаете. Несколько офицеров, которые ещё служат, говорили, что вроде был какой-то парень. Какая-то история, которая не попала в рапорт. Но вы как боевой командир операции просто не можете не быть в курсе!
Внезапно Бенджамин Кобб взвился со своего стула, и молодой детектив отпрянул.
Несмотря на свои пятьдесят пять лет, лейтенант до сих пор занимался оперативной работой. Наделенный внушительным ростом около шести с половиной футов и недюжинной силой, Кобб являл собой грозное зрелище. Глаза на его черном лице сверкнули яростью.
Тем не менее, заговорил он спокойно:
– Я очень надеюсь, что вы найдете убийцу этих офицеров, детектив, но произойдет это не благодаря тому делу или чьим-то воспоминаниям о нем. Многое из ударной операции не попало в отчет. Там погибла куча молодых парней, похожих на ваших сослуживцев с фото, и, поверьте мне, смерть большинства была не менее страшной. Я не хочу вспоминать об этом, я не хочу тревожить память мертвых и живых. И как тот, кто видел всё своими глазами, я говорю вам: все существенные моменты занесены в дело, остальные детали… в отчете же сказано, что мы подписали расписку о неразглашении? Вы, как представители закона, не можете требовать от меня, чтобы я совершил преступление против государства.
Оба копа шокировано смотрели на гиганта.
– Я могу идти? – спросил Кобб для проформы.
– Да, конечно, лейтенант, – ответил взявший себя в руки Финнеган. – Позвоните нам, если что-нибудь вспомните.
- Хотел бы я забыть, – с горечью бросил военный, выходя за дверь.
Последнее было чистой правдой.
За годы службы Бенджамин Кобб повидал немало, но он никогда, ни до, ни после, не сталкивался с чем-то столь же ужасающим.
А ведь тогда, в самый первый день, у него уже было дерьмовое предчувствие.